Как программа рыбного импортозамещения уплыла за горизонт

В Подмосковье состоялось традиционное расширенное заседание коллегии Росрыболовства, на котором подводили итоги работы отрасли в прошлом году и озвучивали задачи на текущий. Несмотря на позитивную динамику вылова, который составил 4,9 млн тонн и может в этом году преодолеть 5-миллионную отметку, идея наполнить российские прилавки исключительно отечественной рыбой пока что осталась не реализованной.

После существенного снижения импорта в 2015 и 2016 годах в прошлом году маятник резко качнулся в другую сторону. Импорт рыбы вырос на 15% в сравнении с 2016 годом. Примечательно, что экспорт российской рыбы, а это в первую очередь замороженное сырье минтая, тоже увеличился примерно в тех же пропорциях. О слогане «Российскую рыбу на российский берег», который гремел на всех отраслевых мероприятиях пару лет назад, теперь старались либо не вспоминать, либо вновь позиционировали его как среднесрочную перспективу.

Снова снизилось среднедушевое потребление рыбы в России. Официальную статистику от Росстата представят только летом, но уже очевидно, что до рекомендованных Минздравом 22 кг рыбы в год расстояние, как до Луны. На фоне этого прозвучавшие на коллегии классические мантры рыбодобытчиков и их лоббистов о необходимости сохранить исторический принцип распределения квот на вылов еще на 15 лет простому обывателю оптимизма не прибавляли.

Да, реформы в отрасли объективно идут, причем по всем фронтам. Старые советские рыбзаводы привели в порядок, рыбоохрану технически модернизируют, с пограничниками отладили контакты и вообще научились оперативно реагировать на текущие вызовы. Другой вопрос, что по темпу все эти реформы существенно отстают от реальной рыночной ситуации, с каждым годом снижающей доступность для населения того же минтая, трески, сельди, горбуши.

Случился на коллегии, правда, такой отрадный факт, как подписание соглашения, пусть и рамочного, между Росрыболовством и X5 Retail Group, согласно которому сети будут помогать рыбакам в раскрутке, транспортировке и контроле над качеством продукции. В частности, ретейлеры готовы выставлять целый ряд рыбных позиций по 199 рублей за килограмм, то есть даже ниже себестоимости. Это так называемый «индекс курицы». Он позволит дикой морской рыбе конкурировать с бройлерной курятиной, которая наряду со свининой вытесняет натуральную рыбу из рациона россиян. Рост потребления курятины со свининой составил 8 кг за последние три года. Непонятно только, почему фактическое и взаимовыгодное взаимодействие регулятора с сетями началось лишь сейчас, а не на пике реального импортозамещения два года назад.

«Индекс курицы» и китайская угроза

Понятно, что лучше поздно, чем никогда, но рыбные прилавки тем временем снова становятся заложниками ползучей импортной экспансии со стороны китайских и вьетнамских аквафермеров. Но если про потенциальные риски тиляпии и пангасиуса, которых выращивают в лужах рисовых полей вместе с самим рисом, многие потребители хотя бы слышали, то вот импорт филе китайской трески, зачастую выдаваемой за мурманскую, для многих может стать откровением. Но пангасиус и тиляпия стоят в опте от 160 рублей за килограмм, а в рознице конкурентоспособны с курицей, и покупатель закрывает глаза на то, чем их там кормили в Поднебесной. Ценовой фактор превалирует над качеством.

Российская аквакультура хоть и прибавила в росте на 7% в прошлом году, но пока способна только обеспечивать карпами магазины шаговой доступности на уровне города или максимум региона. Ну и поставлять мелкими партиями осетрину в местные рестораны, что уже отрадно.

А вот в плане черной икры осетроводы на коллегии фактически расписались в собственном поражении от китайцев, не вызвав при этом особого сочувствия, поскольку сами работают не на российского потребителя, а на Европу, где бренд Russian Caviar еще не пишут иероглифами. Самое парадоксальное в этой ситуации, что некоторые российские производители икры сами закупают ее у китайцев и фасуют в свои банки. Хотя по тому обилию банок с черной икрой, которая продается и легально, и из-под полы, уже довольно трудно разобраться, где какая.

Вопрос с маркировкой черной и красной икры в правительстве отложили в долгий ящик. В стране просто нет такого количества специалистов и лабораторий, чтобы безошибочно отличать аквакультурную осетровую икру от браконьерской, да еще и определять страну-производителя. Есть сильная лаборатория во ВНИРО, головном НИИ Росрыболовства, плюс несколько лабораторий в бассейновых управлениях, но их мощностей явно не хватит, чтобы быстро анализировать весь объем икорного рынка. Красную икру добросовестные производители и так маркируют, например, покупатели рыбных супермаркетов «Рыбсеть» еще с 2016 года обращают внимание на наклейку с указанием вида рыбы.

Эффект от инвестиционных квот станет заметен потребителю не раньше 2023 года. Первый этап приема заявок уже прошел, и оценивать его можно двояко. С одной стороны, рыбодобытчики продемонстрировали интерес к строительству крупнотоннажных траулеров-процессоров и рыбоперерабатывающих заводов. С другой стороны, на строительство малого флота было подано всего четыре заявки. Малый флот нужен главным образом для добычи пресноводной рыбы в реках и озерах, а также во внутренних морях типа Черного и Каспийского. Здесь есть очевидный резерв. Ежегодно мы ловим всего 500 000 тонн щуки, судака, леща, окуня и прочей пресноводной вкусной живности, притом что рекомендованный объем вылова по стране составляет 1,7 млн тонн. Но ловить их нечем. Средний возраст добывающих судов — 30 лет. Если не стимулировать строительство, то ситуация может стать критической.

«Мощность флота все отчетливее становится узким местом для опережающего развития. Высокая потребность в обновлении малотоннажного флота есть практически повсеместно на всех бассейнах, в том числе и на пресноводных. По нашим оценкам, это не менее 50-70 судов», — отметил руководитель ведомства Илья Шестаков.

Рывок для рынка

Путь от рыбного сырьевого придатка до высокотехнологической рыболовной державы не может быть пройден в одночасье за два-три года, это понятно всем. Другой вопрос, какие эффективные практические шаги необходимо для этого сделать. Пример для подражания на коллегии наглядно показали. Это Исландия, где выловленная треска стоит $15 за килограмм, а после глубокой переработки уже все $85. Отходы не превышают 5%, используется все, включая рыбьи головы, хвосты, кости, плавники. Исландцы из трески делают не только филе и фарш, но и рыбий жир, муку, синтезируют лекарственные и косметологические препараты премиум-сегмента.

А что у нас? Представители Федерального собрания, Общественной палаты и других властных структур на коллегии часто упоминали слово «рывок», видимо, позаимствовав его из послания президента страны, где оно часто приводилось. Рывок предполагалось сделать во всем, причем иногда эта решимость вызывала у слушателей ироничную улыбку. В одной из презентаций, например, рекомендовалось сделать рывок в плане увеличения продолжительности жизни в стране. Сразу представлялся морщинистый, убеленный сединой рыбак, как у Хемингуэя, который совершает мощный рывок по побережью, завидев вдалеке характерную старуху с косой.

А вот реальный рывок, вернее, прорыв, может скоро произойти в болезненном вопросе вылова крабов. В болезненном для добытчиков, поскольку для большинства потребителей краб и так уже является лакшери-продуктом по розничной цене от 4000 рублей за мясо первой фаланги. Руководитель Росрыболовства четко дал понять, что простого пролонгирования квот на добычу краба не будет. Вариантов два: либо будут проводиться крабовые аукционы, либо часть крабовых квот перераспределят и сделают инвестиционными, то есть выдаваться они будут только под строительство новых судов, причем на российских верфях.

Первый вариант существенно облегчит кошелек крабодобытчиков, но однократно, после чего их оставят наедине с крабом на ближайшие 15 лет. Даже если выставить на аукцион 50% квот, то в федеральный бюджет можно выручить порядка 80 млрд рублей. Второй вариант напрямую государству денег не принесет, но позволит построить в России 40 среднетоннажных добывающих судов. Эту цифру озвучил министр сельского хозяйства Александр Ткачев. Утверждать окончательный вариант будет правительство, но в любом случае одновременно эти механизмы работать не будут. Так что добытчики краба и их лоббисты временно взяли паузу на лихорадочную калькуляцию убытков. По тому, какой вариант они начнут страстно критиковать в ближайшее время, можно будет понять, что он для них наиболее затратен.

Корейские и китайские гурманы, в свою очередь, тоже в напряжении. От их покупательной способности будет зависеть цена на краба на мировом рынке. Российский же покупатель далек от таких волнений, ему сегодня опять предстоит выбирать между русским бройлером и вьетнамской тиляпией.